Поэтому выслушивать выговоры от Алазорского выше его сил. С другой стороны, если он немедленно пойдет в столицу и покарает бунтовщиков, то окажет королю услугу, и тот наконец-то заметит своего верного слугу и приблизит к себе, перестанет слушать советы старого интригана Алазорского и прислушается к нему, герцогу Эндорскому.

Как бывало уже не раз, герцога подвела его нерешительность. Пока он все взвешивал и обдумывал, куда идти и что делать, прибыл гонец с приказом короля немедленно идти на соединение с королевской армией, причем гонец, случайно или нарочно, сделал так, что о послании стало известно почти всей армии. Идти на столицу после прямого приказа короля означало примкнуть к мятежу, вне зависимости от мотивов.

Кто знает, на что решился бы герцог, если бы к нему не зашел один его старый друг. О чем они говорили в шатре, осталось тайной, но из него герцог Эндорский вышел непривычно решительный, что, впрочем, ума ему не прибавило. Выстроив войска, он объявил, что они идут в столицу на поддержку законной власти, чем вызвал общее недоумение: законная власть – король, а он отдал совсем другой приказ. Разозлившийся герцог объявил, что все, кто ему перечит, – изменники, которые будут казнены…

Умные люди, сразу сообразившие, чем пахнет дело, промолчали, а потом незаметно отделились от армии, в которой начались выяснения отношений, и отправились на соединение с армией короля. Когда спустя сутки порядок наконец-то удалось навести, оказалось, что испарилась почти четверть и так уже не очень большой армии, что привело герцога в крайне отвратительное настроение – вместо спасителя страны он выступил в роли жалкого паяца, которого даже собственные солдаты не воспринимают всерьез. Усилившиеся придирки лишили его армию еще какой-то части солдат, а когда он попытался начать репрессии против беглецов, это вылилось в почти восстание и потерю еще одних суток. Так что ничего удивительного, что к столице герцог Эндорский подходил в таком настроении, что даже его собственные соратники предпочитали держаться от него подальше. Однако режиссеры всего спектакля надеялись, что герцог Нинсельский, который вел к столице набранную гораздо более мощную и многочисленную армию, сумеет утихомирить идиота и возьмет его отряд под свой контроль, наведет порядок – сейчас важен каждый солдат в противостоянии с королевской армией. Единственное, что оставалось непонятным для заговорщиков, – почему король ничего не предпринимает. По их расчетам он уже должен был лихорадочно собирать отряды в единую армию и мчаться в столицу спасать семью и разбираться с мятежом. Вместо этого армия короля оставалась на месте и продолжала оборонительные бои против Эриха. Более того, некоторые его отряды даже переходили в наступление и громили разъезды родезцев. В общем, вели себя так, словно и не было никакого мятежа. Это сбивало с толку, заставляло нервничать, ошибаться…

…Герцог Вертонский, старик, как назвал его Артон, хмуро изучил письмо и швырнул его в стену. Все идет не так, и непонятно, где ошибка! Он криво усмехнулся. Его недооценивали всю жизнь. Мало кто догадывался, сколько решений в Совете на самом деле принято под его диктовку, за сколькими событиями маячила его тень. Герцог, в отличие от всех этих напыщенных идиотов, не стремился к свету, ему хватало возможности незримо дергать за многочисленные ниточки, являясь, по сути, истинным правителем королевства. Старому королю удалось сломить сопротивление Совета, и герцог думал, что уже утратил свою власть, но король вовремя умер, а молодой Артон оказался крайне неопытным. Вскоре теми или иными средствами герцогу удалось добиться изгнания Алазорского, вернуть позиции Совету и снова начать диктовать свою волю.

Его считали стариком, который ни во что не вмешивается… пусть их, дурачки. Ему не надо лично озвучивать свою волю, для этого есть другие – крикливые идиоты, которые порой сами не знают, чью волю выполняют.

И вдруг откуда-то вынырнул этот новый герцог, и все пошло наперекосяк. Вернулся герцог Алазорский, Артон вдруг стал проявлять упрямство и перестал прислушиваться к решениям Совета. Снова стали возвращаться времена его отца, когда Совет лишь фиксировал решение короля. И Вертонский понял, что молодого волчонка нужно давить, пока он еще не вырос, благо недовольных найти несложно. Дальше все организовать, подготовить и… остаться самому в тени. Но эти идиоты не могут справиться даже с простейшим делом! Почему королевская армия все еще стоит на месте? Его люди обещали Эриху, что дорога будет открыта, а в обмен Эрих обещал признать нового короля и поддержать его среди других королевств. Ну а три провинции, которыми придется пожертвовать… невелика потеря.

– Что можешь еще сказать? – повернулся Вертонский к гонцу, одновременно его доверенному лицу и специалисту по разным деликатным поручениям.

– Королевская армия, похоже, не собирается сниматься с места. У Эриха уже серьезные проблемы с продовольствием, он до сих пор не может собрать свои обозы…

– Меня это не волнует. Почему не рухнул Артон? Вы пытались воздействовать на него?

– Мои люди не имеют на короля никакого влияния, ваша светлость… более того, кажется, Алазорский и Танзани что-то почувствовали и разработали свои планы. Бегство королевской семьи тому подтверждение. Без серьезной подготовки такое не случилось бы.

– Их еще не нашли?

– Нет, ваша светлость. Наши люди перекрыли все дороги и тропки, но, кажется, из города они не выходили.

– «Похоже, кажется…» Вы хоть в чем-то уверены?

Лурт вздрогнул под пронзительным взглядом герцога и поежился. И какой идиот считает этого старика безобидным, чуть ли не выжившим из ума?

– Ни королева, ни принцесса город не покидали, я в этом уверен.

– Но найти вы их не можете?

– Ваша светлость, в городе сейчас творится настоящий кошмар! Как только подойдет армия герцога Нинсельского, мы сумеем навести порядок и тогда обязательно разыщем их, а пока мы блокируем все дороги – им не выбраться из столицы.

– Смотри, Лурт. Если выберутся, ты ответишь за это головой!

Лурт сглотнул.

– Я не подведу, ваша светлость.

– Не подведешь, не сомневаюсь, – хмыкнул герцог. – А что слышно об этом выскочке?

Выскочкой герцог Вертонский называл Вольдемара.

– Он… мы не можем найти его. Последний раз его армию видели в Нинселе.

– Ну и ладно. Главное, что он оттуда не успеет ничего сделать.

– Но ваша светлость… у замка герцога собрана большая армия под командованием нового графа Иртинского… если она выступит к столице…

– Сколько их?

– Человек восемьсот всадников Конрона и около двухсот арбалетчиков.

– Этого совершенно недостаточно, чтобы повлиять на события. У одного герцога Нинсельского тяжелой конницы вчетверо больше.

– Но есть еще армия самого герцога. У него там три тысячи его новой пехоты…

– Новой пехоты… Что в пехоте может быть нового? В любом случае они не успеют. Вы ведь перекрыли все дороги в герцогство?